Лучшая детская школа искусств Росатома находится в Свердловской области, в закрытом «ядерном» городе Новоуральске.

Школа реально крутая. Она дважды признавалась лучшей в России, диплом об этом вручался аж на сцене Большого театра в Москве.

Учителей возят в Москву на учебы у лучших профессоров. Этих профессоров даже удается по личным договоренностям привезти в Новоуральск, обучать детей.

Один юный органист после окончания школы буквально получил путевку в жизнь — миллион рублей президентского гранта. Вот таких талантов там готовят.

Внезапно в сентябре 2021 местная радиостанция решила «оживить зомби» — начала каждый час крутить «жуткую и ужасающую» новость, в которой описывались события почти четырехлетней давности. При этом создавалась видимость, будто бы эти события свежие.

Редакция «Интермонитора» начала журналистское расследование, чтобы прояснить реальную картину событий.

Обнаружилось, что это запутанная история с глубоко уходящими корнями. Здесь есть не только признаки попытки захвата власти в лучшей детской школе искусств Росатома, но и признаки целенаправленной атаки на верхушку управления культуры Новоуральска в целом.

Оглавление:

«Культурный отжим» в ядерном городе?

Новоуральский «водевиль с элементами детектива»: как «музыкантши» «устраняли» директора школы искусств Никиту Мерзлова и на чем «прокололись»

Провалившийся «блицкриг» в Новоуральске. Как директор Никита Мерзлов защитил лучшую школу Росатома

«Культурный отжим» в ядерном городе?

В городе Новоуральск (Свердловская область) с середины сентября местная радиостанция ежечасно транслировала новость, в которой описывались события 2018 года. При этом создавалась видимость, будто бы эти события свежие. «Интермонитор» решил разобраться в ситуации и пришёл к очень интересным выводам.

В навязчивой новости, о которой идет речь, говорилось о лучшей детской школе искусств Росатома, которая находится в Новоуральске. Сообщались ужасающие на первый взгляд вещи – будто бы директор школы, член партии Единая Россия, депутат Думы Новоуральского городского округа Никита Мерзлов позволял себе «наносить телесные повреждения» преподавателю. И кроме того, якобы из школы за последнее время уволились более 20 сотрудников.

Звучит жутко. Только правда ли это? И почему вдруг в 2021 году стали ежечасно крутить по радио события трехлетней (почти четырехлетней) давности?

Редакция «Интермонитора» начала журналистское расследование, чтобы прояснить реальную картину событий. Обнаружилось, что это запутанная история с глубоко уходящими корнями. Здесь есть не только признаки попытки захвата власти в лучшей детской школе искусств Росатома, но и признаки целенаправленной атаки на верхушку управления культуры Новоуральска в целом.

 

 

Во-первых, школа и правда очень классная. В ней есть даже оргАн…

 

Лучшей детской школой искусств Росатома руководит Мерзлов Никита Геннадьевич. Он занимает эту должность с 2011 года.

В компетенциях Мерзлова сомневаться не приходится. Он профессиональный музыкант, а значит прекрасно знает работу школ искусств изнутри. Кроме того, Мерзлов имеет два высших образования, оба профильные. Одно – музыкальное. Другое – государственное и муниципальное управление.

Результаты работы Мерзлова как руководителя тоже говорят сами за себя. Школа дважды признавалась лучшей в России: в 2014 и 2015 годах. Оба раза диплом победителя конкурса школ вручался в торжественной обстановке в Большом театре в Москве – что говорит о масштабе конкурса.

 

 

Преподаватели школы по самым разным предметам, от фортепиано до струнных инструментов, ездят из Новоуральска в Москву, повышать квалификацию у лучших столичных профессоров. Там удается посетить уникальные авторские курсы от мастеров высочайшего класса. Причем как практиков, так и теоретиков (теория – это, например, сольфеджио, для развития музыкального слуха).

Со многими из профессоров во время такого обучения удалось установить личный контакт, и пригласить их в Новоуральск – провести мастер-классы для преподавателей и детей.

 

 

В том числе в этом кроется секрет высокого качества преподавания в школе, благодаря чему она признавалась лучшей. Детям передаются знания и навыки от ведущих профессионалов страны, а не просто от коллектива педагогов, которые годами варятся в собственном соку.

Под руководством Мерзлова в концертном зале школы искусств появился даже музыкальный орган. Преподаватели и ученики совместно проводят многочисленные концерты для новоуральцев. Таким образом дети нарабатывают опыт выступлений, а горожане фактически получают открытую филармонию.

 

 

Кстати, один юный органист после окончания школы получил миллион рублей в виде президентского гранта. Высокие навыки, полученные в школе искусств Новоуральска, дали ему путевку в жизнь. Учителей органа обучали также в Москве.

Также под руководством Мерзлова в школе был сделан масштабный ремонт. Теперь школа выглядит опрятно, в ней приятно заниматься. Была модернизирована система отопления, и здание утеплили снаружи. Такие меры важны не только для комфорта детей и преподавателей. В школе искусств важно поддерживать определенный микроклимат, в котором эксплуатируются музыкальные инструменты.

 

 

Во-вторых, есть те, кого возмутило, что их заставляют работать с самоотдачей, а не «как раньше». Они стали действовать

 

Объективно видно, что Мерзлов как директор школы создал высокие стандарты работы. Они требуют отдачи от коллектива. Нравится это не всем.

Поездки в Москву и обучение у лучших профессоров – это прекрасная возможность только для тех, кто хочет расти и развиваться. Однако это не устраивает людей, которые хотят получать деньги и, по возможности, не очень напрягаться. Такие тоже, похоже, оказались в коллективе школы, хоть их была меньшая часть. На Мерзлова посыпались многочисленные жалобы.

Причем жалобы, которыми пытались «закопать» Мерзлова, фактически шли, на наш взгляд, во вред детям. Например, ему в вину пытались поставить то, что затраты на поездку в Москву преподавателям покрывали в виде премий. Хотя, как нам неофициально сказали эксперты, иного варианта оплатить эти учёбы не было – пока идут согласования по пути бюрократии, учебы уже закончатся. Поэтому, вместо награды Мерзлов получил выговор. Правда и не более, чем выговор: он же не присвоил эти деньги, а, по сути, оплатил ими качественное обучение детей Новоуральска квалифицированными преподавателями на много лет вперёд.

Остальные жалобы, коих был, как говорится, «вагон и маленькая тележка», вообще не подтвердились. Но, конечно, нервы помотали и от работы отвлекали.

Однако получается, что тех, кто писал жалобы, устраивал вариант отказаться от учебы. На учебу никто не едет, все остаются в Новоуральске, зато формальности соблюдены. Причем тут нет речи о том, что школа перекладывала материальные затраты на преподавателей – нет. Им поездки полностью оплачивались, в соответствии с нормативами, только формально из другого источника, чем предусмотрено инструкцией. Просто едь, учись и передавай знания детям, своим ученикам.

Поэтому мы считаем, что те, кто писали жалобы по поводу премий – не только фактически пытались увиливать от лишней работы, но при этом действовали во вред качеству обучения детей. Т.е., посягали на будущее юных новоуральцев.

 

 

Спектакль «Потерпевшая, к которой прикасались»?

 

Однако апофеозом «наезда» на Мерзлова со стороны, так сказать, «любителей синекуры», пожалуй, стало событие, которое мы в редакции единодушно сочли своего рода вероятным спектаклем «Потерпевшая, к которой прикасались». Объясним, почему.

 

Чтобы в полной мере оценить те события, рекомендуем принять к сведению два тезиса, которые нам сформулировали опрошенные редакцией юристы: «При побоях или драке потерпевший обычно тот, кто первый написал заявление на оппонента» и «Суд – место не выяснения истины, а соревнование в убедительности сторон».

 

Против Мерзлова, как мы считаем, возможно, была совершена довольно необычная провокация. Одна из работниц школы Елена Лобова сделала, на наш взгляд, инсценировку «избиения» (или, точнее, «побоев»). Как раз того самого, которое спустя почти четыре года стала «сенсацией» на радиостанции.

 

Чтобы было понятнее людям, далёким от тематики побоев, поясним, что закон относит к побоям не только избиение, но и любое физическое воздействие, физический контакт, от которого тот, кого признали потерпевшим, «почувствовал боль». Главное – чтобы потом не было расстройства здоровья, потребовавшего ухода на больничный лист.

Кстати, надо отдать должное Лобовой, она в настоящее время акцентировала в беседе с «Интермонитором», что Мерзлов не «избивал», а «применил к ней физическую силу». Впрочем, ранее, насколько мы можем судить по различным публикациям в СМИ и интернет-пабликах, госпожа Лобова не слишком стремилась внести такие уточнения – или, возможно, к ней не прислушались.

 

 

В распоряжении редакции есть аудиозапись того самого якобы «избиения». На ней прекрасно слышно, что ничего существенного не происходит.

Мерзлов просит работницу выйти из кабинета. Вежливо и корректно. Она явно, на наш взгляд, целенаправленно провоцирует конфликт – причём весьма хладнокровно. Голос прямо медовый, певучий. Никаких слёз и тем более воплей ужаса. Такое впечатление, словно человек озвучивает вероятную будущую постановку, которую предстоит транслировать публике. Потом слышно небольшое шуршание динамика, которое, видимо должно всех повергнуть в шок. Мол, раз динамик пару секунд шуршит, значит якобы это драка, полная насилия и ужаса.
Кстати, практически такое же шуршание потом слышно, когда Лобова просто идет по коридору, покинув место «побоев» — видимо, это шелест одежды, прилегающей к микрофону телефона.

При этом Лобова многократно, даже, пожалуй, навязчиво, произносит «на микрофон» фразы, которые, видимо, должны убедить впоследствии полицию или суд, что Мерзлов ее «избивал» («причинял побои», если совсем точно).

Однако Лобова, на наш взгляд, совершила серьезную ошибку — несмотря на весь артистизм, интонацию голоса и многократное явное повторение слов «на микрофон». Обратите внимание — когда Мерзлов ей вежливо сказал: «Я к вам даже не прикасался», — она ответила: «Вы ко мне ПРИКАСАЛИСЬ».
Можете себе представить, чтобы избиваемый (выталкиваемый, испытывающий применения насилия и т.п.) и испытывающий ужас человек певуче и чётко предъявлял «избивающему» его, на месте применения насилия, претензию: «Вы ко мне ПРИКАСАЛИСЬ»? Мы – не можем.

Впрочем, послушайте сами аудиозапись этого события, которая звучала и в суде, куда обратилась «избитая» Лобова.

 

 

Даже если предположить, что так и было, ПРИКОСНУТЬСЯ к Лобовой в довольно тесном пространстве кабинета – это жуткое преступление? Удивительно, как ездит, к примеру, в общественном транспорте, женщина, которая считает, что прикосновения к ней равносильны «побоям». Может быть, по мнению подобной леди, надо посадить в тюрьму всех, кто окажется рядом с ней в забитом автобусе по пути на работу?

Однако Лобова дождалась конца рабочего дня (инцидент произошел в 11.30) и около 19 часов отправилась снимать побои в больницу. При этом она в больнице плакала (так описывал эти события врач). То есть, она, судя по аудиозаписи, не плакала в момент инцидента, спокойно шла по коридору после него, а часов через 6 начала плакать. И демонстрировать два синяка на плечах. По её версии, это Мерзлов ее за плечи из кабинета выталкивал, предварительно ударив в грудь (позже это называлось «толкнув»). Правда в области груди врачи судмедэксертизы впоследствии не нашли повреждений, но синяки на плечах действительно описали.

 

 

Как правило, полиция скептически относится к демонстрации синяков много часов спустя после их причинения. В полиции ежедневно видят реальные побои и знают, как себя ведут побитые: они идут в больницу, когда обнаружат побои.
Знают в полиции и о том, что за 6 часов человек с артистическими наклонностями, теоретически, может получить синяки где угодно – хоть сам себе поставить, хоть с помощью «креативных» друзей или подруг. Поэтому, скорее всего, Лобова, «к которой прикасались», в итоге и оказалась в гражданском суде, потерпев перед этим, в общем-то, фиаско в полиции.

Примечательно, что и прокурор в судебном процессе также был настроен скептически к показаниям Лобовой. Это неудивительно, учитывая длительный срок между декларируемым временем нанесения побоев и освидетельствованием в больнице. Да тем более, при показаниях единственного свидетеля – секретаря, которая была на месте инцидента и опровергала версию Лобовой.
Вот что сказано в решении суда:

«Участвовавший в судебном заседании прокурор указал о недоказанности истцом причинения ей ответчиком телесных повреждений и физической боли при указанных в исковом заявлении обстоятельствах, не доказанности стороной истца причинения ей физических и нравственных страданий и ссылаясь на отсутствие доказательств виновности ответчика, том числе вступивших в законную силу судебных актах, полагал необходимым в удовлетворении исковых требований отказать».

Самое удивительное, что Лобова смогла убедить суд в том, что «избиение» (ну или, точнее, «причинение побоев», «применение физической силы») было. Даже несмотря на всю нелепость этих обвинений.
Впрочем, мы нашли этому вполне логичное объяснение.

 

 

Почему провокация (как мы считаем) против Мерзлова удалась?

 

Суд – это состязательность сторон. Кто убедил суд в своей правоте, тот и выиграл процесс.

То, что в школе искусств работают артистичные люди, сомнений не вызывает в принципе – на то она и школа искусств. Но в биографии у Лобовой мы нашли еще некоторые моменты, которые, возможно, объясняют её успешность и убедительность в суде.

Лобова изучала журналистику. Она официально прошла повышение квалификации по «практике журналистики». Значит, она знает, как надо выстраивать и подавать информацию, чтобы создать нужную ей картину мира. Мы считаем, что она, возможно, с самого начала выстроила в голове план действий, направленных на очернение Мерзлова, с перспективой его осуждения – и последовательно его реализовала. Поэтому, как вариант, у неё получилась складная картина событий, в которую суд и поверил.

Причем Лобова, можно сказать, брала измором нашу систему правосудия. Полиция отказалась по ее заявлению возбуждать административное производство о «побоях». Потом суд обязал возбудить, поэтому дело вернулось на доследование. В итоге суд рассматривал административное дело целый рабочий день и… отказался наказывать Мерзлова!

И только гражданский суд, куда в итоге обратилась Лобова, решил, что Мерзлов все таки выталкивал Лобову из кабинета (но не бил!). При этом сама Лобова, как вы слышали на аудиозаписи, ею же само сделанной, вообще проговорилась, что к ней «прикасались».

 

 

Версию об инсценировке косвенно подтверждают, на наш взгляд, и показания свидетелей, имеющиеся в административном деле. Они говорили о том, что Лобова постоянно выискивала недочеты в работе Мерзлова. В то же самое время свидетели высоко отзывались о профессиональных навыках директора школы.

 

 

При этом подруга Лобовой, которая играет с ней на сцене в квартете, в своих показаниях делала акцент на том, что Лобова «плакала». Также Лобова плакала на приеме у врача – вероятно, чтобы запись об этом появилась в документах.

Та же подруга, по сути, стала главным «свидетелем обвинения»: заявила, что с утра у Лобовой синяков на плечах не было, а после (очень сильно после) визита в кабинет и столкновения с Мерзловым они появились.

Из текста судебного решения:

«Из показаний свидетеля С. следует, что ххх перед началом рабочего дня, около ххх мн. она заезжала за документами к Лобовой Е.В., которая была одета в домашнюю одежду, при этом на руках каких-либо телесных повреждений не было, забрав документы С уехала, а на следующий день Лобова Е.В. рассказав о причинении ей телесных повреждений Мерзловым Н.Г. показала на руках телесные повреждения, которых ранее не было».

Любопытно, что примерно за год до суда, т.е. по относительно горячим следам эта самая «С», похоже, не рассказывала полиции о том, как она осматривала с утра тело Лобовой и не видела синяков. Вот её объяснение:

 

 

Нам неизвестно, входит ли ежеутренний осмотр тела Лобовой в привычки этой подруги – и если да, то зачем и насколько скрупулёзно.

Мы пытались прояснить эту ситуацию у той самой подруги, но не преуспели: она вообще заявила, что мы якобы выдумали ее показания о том, что накануне она смотрела на Лобову, когда к ней заезжала домой, и синяков не было. Это притом, что мы их взяли из судебного решения.

 

Вот дословный фрагмент нашей беседы со «Свидетелем С.»:

Интермонитор: Вот Вы, например, рассказывали, что Лобову осматривали накануне и синяков не видели, а потом они у нее были. Это как-то немножко странно, необычно, так сказать.

«Свидетель С.»: Я такого не говорила, что не видела, а потом видела. Есть решение суда…

Интермонитор: Так там это и написано.

«Свидетель С.»: Читайте. Синяки у нее были сразу. Я свидетель того, как она пришла после этого инцидента.

Интермонитор: Вы говорили в суде, что Вы накануне к ней заезжали с документами какими-то.

«Свидетель С.»: Накануне да, заезжала.

Интермонитор: И синяков у нее не было…

«Свидетель С.»: Здравствуйте. Вы чёто перевираете факты. Это что-то новенькое. Извините, я с Вами разговаривать не хочу.

 

Однако мы, как сказали ранее, обратили внимание на то, что в момент якобы «избиения» («применения физической силы») у Лобовой не было даже намека на слезу. Она действовала абсолютно хладнокровно. Вероятно, это может косвенно говорить о том, что она с запозданием поняла, что плакать выгодно – и начала это делать для усиления картины.

Любопытна и реакция Лобовой на вопросы о том инциденте. Поначалу она была готова разговаривать, но, видимо, поняв, что мы намерены транслировать точки зрения всех сторон и разбираться в подробностях, вдруг изменила риторику.

Так несколько раз мы объяснили ей (напомним, человеку, имеющему официальное образование в области практики журналистики!), что освещение общественно значимых событий – это и есть функция СМИ.
Кроме того, глядя на сайт нашего СМИ, с контактной информацией и данными о регистрации, госпожа Лобова настаивала, что не понимает, что у СМИ такие данные и должны быть, а требовала с нас какие-то виды деятельности: «А чем вы занимаетесь, где ваша деятельность?», — вопрошала специально обученный «практике журналистики» госпожа Лобова.

Это перемежалась попытками обвинить журналиста в давлении на неё. «Давление», по версии Лобовой, заключалось в том, что ее попросили ответить на простой вопрос, примерно такой: «Вы и Мерзлов занимаете противоречащие друг другу позиции, диаметрально противоположные. Но значит, кто-то из вас, вероятно, говорит неправду? Мы спросили Мерзлова, готов ли он пройти проверку на полиграфе – и он однозначно сказал, что готов. Вот мы Вас спрашиваем о том же – готовы ли Вы пройти проверку на полиграфе и сказать под запись на нём, что это не было инсценировкой»?
Госпожа Лобова говорила о том, что «не боится полиграфа», но прямо на вопрос не ответила.

 

Мы переформулировали:

— Вот, если Мерзлов придет с этим, Вы на полиграф-то пойдете или нет? Скажите: «да» или «нет» и всё.

— С чем он придёт, Мерзлов?

— С предложением пройти полиграф.

— Куда он придёт с этим предложением?

— Да к вам придёт. Напишет Вам в электронную почту.

— То есть. Вы на полиграф пойдете?

— Я вам уже сказала: ничего не боюсь, я на полиграф мо… пойду, но все вопросы – с моим адвокатом.

— А какие вопросы с Вашим адвокатом?

— А вот я буду консультироваться с адвокатом по поводу вашего звонка.

 

Таким образом, прямого ответа на вопрос о том, пойдет ли госпожа Лобова на полиграф, если ей предложит это Мерзлов – дабы снять вопросы о версии возможной инсценировки – мы так и не получили.

Впрочем, наверное, Мерзлов может просто на практике проверить, что будет делать госпожа Лобова, если он ей прямо предложит этот вариант прояснения ситуации.
Ведь, в случае если версия возможной инсценировки не верна – Лобова окончательно, публично посрамит Мерзлова.
Учитывая, как Лобова относится к Мерзлову (резко негативно) – ей, на наш взгляд, логично было бы воспользоваться таким шансом. Только вот почему-то Мерзлов уверенно готов пройти полиграф – без каких-либо условий.

 

 

Чем может быть мотивирована внезапно вспыхнувшая страсть новоуральской радиостанции к Мерзлову?

 

Остается открытым вопрос, почему спустя почти четыре года эту тему решила активно поднять радиостанция «Н-радио» во главе с главным редактором Владимиром Александровичем Филипповым. По нашим наблюдениям, однобокая новость с вот этими странными событиями почти четырехлетней давности транслировалась по радио чуть ли не ежечасно – в течение нескольких недель, начиная с середины сентября.

 

Надо понимать, что эфирное время на радио стоит денег. Тарификация посекундная. Согласно официальному прайсу, расположенному на сайте радиостанции, секунда эфирного времени стоит 16 рублей. Таким образом, одна минута и десять секунд эфирного времени (примерно, столько времени шли новости про Мерзлова) могли стоить 1120 рублей. Если предположить, что ее три недели крутили ежечасно в течение восьми часов в день, на это могло уйти 1120 руб * 8 раз в день * 21 день = 188 160 рублей. Возникает вопрос — кто и зачем это спонсировал?

 

 

 

Кто же реальная цель этого «нашествия зомби» — оживления давно уже «мёртвой» темы?

 

Мы обратили внимание – помимо того, что новость четырехлетней давности, что в конце новостей регулярно говорилось: «Напомним, Отдел культуры Администрации НГО возглавляет Шаповалова Ирина Вячеславовна». Подробности своих сюжетов о Мерзлове радиостанция незначительно меняет (возможно, чтобы не вызывать чрезмерного раздражения слушателей), а вот рефрен про Ирину Шаповалову – нет.

Очень похоже на то, что предполагаемый спонсор этих устаревших новостей имеет реальной целью атаку на главу Отдела культуры Администрации НГО. Поскольку реальных поводов найти не удалось, атаку решили строить на инфоповоде четырехлетней давности. Во всяком случае, в этом направлении точно имеет смысл посмотреть более внимательно.

Мы не исключаем, что скоро вскроется связка из нескольких интересантов, объединенных общей целью. Одни делают провокации и расшатывают школу. Другие используют это как повод для атаки на главу Отдела культуры.

 

При подготовке данного материала Интермонитор направил запрос комментария Главному редактору «N радио» Владимиру Филиппову. Вот текст запроса:

 

Главному редактору «N радио»
Филиппову Владимиру Александровичу

Добрый день, уважаемый Владимир Александрович.

Наше издание начало журналистское расследование по ситуации в сфере культуры Новоуральска.
Мы обратили внимание на тот факт, что Ваша радиостанция «Н-радио» транслирует информацию о событиях трех-четырехлетней давности, которые достаточно широко освещались в СМИ. Речь об инциденте «Мерзлов-Лобова» в Школе искусств Новоуральска. При этом никакого инфоповода к такой «реанимации» в передачах мы не услышали,

Скажите, пожалуйста, что послужило причиной «реанимации» давно освещенных событий?

И еще один вопрос. Мы сделали примерный расчет стоимости вышеупомянутых трансляций, исходя из посекундной тарификации, указанной в прайс-листе рекламной группы «Вариант», применительно к передачам на «Н-радио». Получилась внушительная сумма, превышающая 100 тыс. рублей.
Поясните, пожалуйста, кто и с какой целью несет эти расходы в данном случае?
Просим предоставить комментарий оперативно.

 

На момент выхода материала ответа от господина Фиилппова мы не получили. Если он поступит – мы ознакомим читателей с его содержанием.

Отметим, что Никита Мерзлов обратился в редакцию СМИ «Н-радио» с требованием о передаче по радио ответа, в соответствии с законом «О СМИ». Однако выяснилось, что по адресу, указанному на сайте радио, находится не радиостанция, а рекламная группа. Там заявили, что не имеют отношения к радиостанции, и отказались принимать документы с требованием о передаче по радио ответа.

 

 

Мерзлов отправил свое требование по электронной почте главному редактору «Н-радио» Владимиру Александровичу Филиппову, а также на почтовые адреса рекламной группы «Вариант» — поскольку именно они указаны на сайте радио. Почему-то других адресов на официальном сайте нет. Сделано это для того, чтобы избежать ответственности за свои слова, или просто по разгильдяйству – вероятно, мы скоро узнаем.

И полагаем, что, в ходе наблюдения за действиями Владимира Филиппова, возглавляющего радиостанцию, скоро все увидят, насколько редакция радио готова соблюдать закон и отвечать за свои слова, а также соблюдать журналистскую этику. Ведь в обязанности СМИ входит представление всех точек зрения для формирования объективной картины событий.

Фото — pixabay.com

Автор: Василий Ющук.

Источник: https://www.intermonitor.ru/kulturnyj-otzhim-v-yadernom-gorode/

Новоуральский «водевиль с элементами детектива»: как «музыкантши» «устраняли» директора школы искусств Никиту Мерзлова и на чем «прокололись»

На директора лучшей школы искусств Росатома Мерзлова Никиту Геннадьевича в Новоуральске продолжается информационная атака. Одна из местных радиостанций с середины сентября навязчиво крутит в эфире несколько новостей, которые можно назвать «оживлением зомби». В них говорится о событиях почти четырехлетней давности, при этом создается иллюзия, будто бы они «свежие».

Мы продолжаем разбираться, кто и зачем мог начать атаку на Мерзлова, основанную на «протухших» фактах. И параллельно выясняем, что же было на самом деле в той истории.

В прошлой статье «Культурный отжим» в ядерном городе?» мы писали о том, что высокие стандарты работы, которые создал Мерзлов, понравились не всем. Часть коллектива оказалась не настроена развиваться и выбрала другой путь – попытаться убрать неугодного директора. С 2017 года на Мерзлова посыпались многочисленные жалобы.

Вероятно, жалобщики были воодушевлены прошлым опытом и решили повторить успех. Ведь экс-директор школы искусств в Новоуральске Тамара Александровна Пожидаева ушла с должности как раз после потока жалоб.

 

 

Как 18 из 96 самоназвались «коллективом школы»

 

Если разобраться детально – видно, что жалобы писала малая часть коллектива – лишь 18 человек из 96. Остальные преподаватели отнеслись с благодарностью к возможности повышать квалификацию в Москве, к проведению совместных концертов преподавателей и детей в концертном зале школы искусств в Новоуральске, равно как к большому количеству разнообразных улучшений, которые произошли в школе с приходом Никиты Геннадьевича Мерзлова.

Однако жалобщики были настроены решительно. Они попытались изобразить, будто бы работой Мерзлова недоволен весь коллектив, а не малая его часть. Для этого они самоназвали себя «коллективом школы» и массированно закидывали госорганы жалобами. Видимо, из-за отсутствия реальных значимых фактов решили взять числом и, конечно, эмоциями.

Жалобы уходили в самые разные инстанции: Полномочному представителю Президента РФ в УрФО, Главе, председателю Думы, заместителю Губернатора, уполномоченному по правам человека, Администрацию, в трудовую инспекцию, Роспотребнадзор и даже – видимо, для обозначения серьезности намерений — Президенту.
Разве что Организация Объединенных Наций да ЮНЕСКО избежали прочтения жалоб этой части творческих работников (но это не точно).

Всего мы насчитали 23 жалобы (по приблизительным подсчетам, так что их может быть больше).

 

 

Самое интересное в том, что по всем этим жалобам, кроме одной, результаты проверок показали – нарушений нет. То есть жалобщики поводы для жалоб, вероятно, просто выдумывали. Зато им было удобно создавать видимость того, что якобы «коллектив школы» недоволен и надо директора Мерзлова убрать. Они хотели заменить его таким директором, который щедро платит зарплату, но не спрашивает работу.

Единственное выявленное нарушение оказалось очень любопытным. Мы остановимся на нем подробнее.
Никиту Геннадьевича Мерзлова этот самоназванный «коллектив преподавателей школы» обвинил в том, что затраты преподавателей на поездку в Москву и проживание были покрыты премиями. Ну, то есть, преподаватели съездили в Москву, повысили квалификацию у лучших профессоров страны – а часть затрат им компенсировали премиями. По мнению экспертов, иначе сделать было просто невозможно. Пока идут согласования – все учебы уже закончатся.

Никита Геннадьевич Мерзлов получил выговор за это нарушение – хотя и не больше, чем выговор. Он ведь эти деньги не присвоил, а направил на качественное обучение детей Новоуральска на годы вперед.

Если посмотреть здраво – на наш взгляд, жалобщики в этой ситуации настолько увлеклись борьбой с ненавистным директором, заставляющим их работать с самоотдачей. Может и неосознанно, но действовали во вред себе. Ведь получается, что их устраивал вариант, что все остаются в Новоуральске, в Москву на учебу никто не едет, зато все формальности соблюдены.

 

 

«За что боролись – на то и напоролись», или как жалобщики «выстрелили себе в ногу»

 

Кроме того, жалобщики, на наш взгляд, проявили недальновидность еще в одном вопросе – в итоге создали проблемы сами себе.

В результате одной из проверок обнаружилось, что в трудовых договорах у нескольких преподавателей еще с девяностых годов записано две должности – например, преподаватель и концертмейстер. Нынешнее законодательство допускает только одну должность в договоре.

Руководство школы привело трудовые договоры в соответствие с современным законодательством. Всё, как хотели жалобщики – только они оказались опять не рады. Работникам пришлось выбирать, на какой должности остаться.

Должность концертмейстера выбрал всего один человек. Все остальные выбрали должность преподавателя. В итоге, объективно «в моменте» на всех преподавателей нагрузки не хватило. Требовалось немного времени, чтобы довести всем нагрузку до желаемой.

 

 

Спектакль «Жертва режима»? Заглянем за мифические кулисы

 

Преподаватель Татьяна Ивановна Михайлова, вероятно, решила воспользоваться этой ситуацией и обратилась в суд с иском к школе искусств о признании незаконным снижения учебной нагрузки с 34 до 18 часов в неделю. Поскольку момент был выбран Михайловой удачно, снижение нагрузки признали незаконным.

Именно этот уже, в общем-то, сугубо личный факт в своих новостях навязчиво транслировало «Н-радио», возглавляемое главным редактором Филипповым Владимиром Александровичем.

Однако радиостанция почему-то проигнорировала другую сторону вопроса. На самом деле Михайловой письменно предлагали занять руководящую должность и взять на себя дополнительную педагогическую нагрузку (естественно, оплачиваемую). Но она письменно отказалась.

 

 

 

 

 

Более того, Михайлова в то же время, как судилась за снижение нагрузки, работала не только в школе искусств Новоуральска, но и параллельно в ДШИ п. Цементный. Она и по сей день находится в списке преподавателей на сайте школы. Кстати, вместе с Еленой Васильевной Лобовой – еще одной видной активисткой самоназванного «коллектива преподавателей школы искусств».

 

 

 

Все это наводит на мысли о том, что иск, поданный в суд Татьяной Михайловой, мог быть манипуляцией со стороны «команды жалобщиков» с попыткой изобразить из себя жертв.

Есть и другие примеры, которые могут говорить о том, что многочисленные жалобы были вызваны, скорее, не реальными проблемами, а желанием очернить директора школы Никиту Геннадьевича Мерзлова.

 

 

Деньги на карту: что было на самом деле?

 

Одна из преподавателей из «команды жалобщиков», Лапп Ольга Дмитриевна, на наш взгляд, допустила в адрес Мерзлова некоторые заявления, имеющие признаки вероятной клеветы. Контекст слов в жалобе читается примерно так, что Никита Мерзлов якобы забрал на личную карту деньги, которые предназначались для оплаты участия детей в конкурсе. И потом со своей карты отправил деньги Лапп.

 

Но на самом деле, как мы увидели, деньги сразу поступили на карту Лапп — и не от директора Мерзлова, а непосредственно от организаторов конкурса. Впрочем, покажем это подробно.

 

Суть истории, которая породила нечто, похожее на клевету, простая.
Для участия в фестивале (г. Санкт-Петербург) надо было внести предоплату в размере 45 тыс. руб. Платить за коллектив должна была школа – а она могла это сделать только по тендеру, т.е. по постоплате. Поэтому была достигнута договоренность Лапп с организаторами конкурса, что она «перекрутится» частными (вероятнее всего, родительскими) деньгами. То есть она вносит организаторам конкурса 45 тыс. руб. из частных денег, и коллектив участвует в конкурсе. Когда наконец до организаторов дойдут деньги от учреждения – те вернут преподавателю уплаченные ей 45 тыс. рублей.

Так все и получилось. Школа перечислила организаторам конкурса деньги, а они мгновенно отправили преподавателю на личную карту 45 тыс. руб., которые она вносила ранее.

 

Причем переписку Лапп дублировала на корпоративную почту школы, поэтому её «фантазии» на тему финансовых махинаций Мерзлова вскрылись моментально. Мы покажем скриншот той переписки, дабы каждый мог самостоятельно убедиться, как это выглядело – и составить собственное мнение об истинных причинах жалобы на Мерзлова.

 

 

 

 

 

И после этого преподаватель, вместе со своими приятельницами, написала жалобу о том, что якобы эти деньги были перечислены ей директором Мерзловым (в общем контексте жалобы мы склонны рассматривать это как «намёк», что, мол, Мерзлов, наверное, что-то «мутит» с организаторами, пропуская через себя деньги).

 

 

 

 

На наш взгляд, Лапп при таких исходных данных не могла не знать, что деньги на самом деле вернулись на ее личную карту.

 

 

Командировка Ольги Лапп в Санкт-Петербург не оформлялась? Совсем-совсем?

 

Естественно, мы не могли пройти мимо описания в жалобе за подписью Ольги Дмитриевны Лапп о том, что «авансового отчета о поездке администрация школы не потребовала», и вообще, мол, командировка, вроде как, и не оформлялась. И командировочные, если мы правильно поняли жалобу, вроде как, не выплачивались.

 

Однако директор Школы Искусств Новоуральска Никита Геннадьевич Мерзлов не стал пускаться в голословную полемику, а просто показал документы. Вот эти:

 

 

 

 

 

 

 

Мы, кстати, обратили внимание на то, что в командировку Лапп отправлял не Мерзлов, которому Лапп и её приятельницы предъявляют претензии в жалобе, а исполняющий обязанности директора Клементьева. А Мерзлов был в это время в отпуске.

Таким образом, мы полагаем, что ее действия выглядят очень двусмысленно и сильно похожи на попытку «притянуть за уши» хоть что-нибудь, дабы насолить ненавистному директору. Пусть даже для этого надо… скажем так, подтасовать факты, на наш взгляд. А может быть, эти действия содержат даже признаки вероятной клеветы на Мерзлова.

 

И уж точно такие поступки «коллектива жалобщиков» не очень похожи, по нашему мнению, на действия честных людей, которые желают добра окружающим.

Естественно, что проверка и по этой жалобе показала отсутствие нарушений.

 

Редакция «Интермонитора» до выхода данного материала предприняла попытку связаться с Ольгой Дмитриевной Лапп, дабы прояснить диссонанс между тем, что мы видим в жалобе и в документах.
По телефону госпожа Лапп не отвечала, поэтому мы написали ей свои вопросы в мессенджере WhatsApp и в смс-сообщении. WhatsApp показал прочтение нашего запроса, однако ответа от госпожи Лапп на момент выхода данного материала, мы не получили.

 

 

А что Никита Геннадьевич Мерзлов?

 

У самого Мерзлова позиция в отношении «серийных» жалобщиков четкая. Он считает, что никакие жалобы не изменят того, что коллектив школы должен развиваться и работать с полной самоотдачей – в интересах, прежде всего, жителей Новоуральска. Именно благодаря высоким стандартам работы, которые создал Мерзлов, новоуральская школа искусств дважды признавалась лучшей в России — в 2014 и 2015 годах.

 

 

Кто вложился в «мочилово» Никиты Мерзлова, и как он планирует «отбивать» вложения?

 

В связи с изложенным выше становится особенно интересно – кто и зачем активно вкладывается в информационную атаку на директора Мерзлова?

Мы внимательно изучили официальный прайс «Н-радио», утвержденный Филипповым Владимиром Александровичем.

Оказывается, что новости на «Н-радио» выходят 14 раз в день – с 7.00 до 20.00 каждый час. Одна секунда эфирного времени стоит 16 рублей.

Также мы отметили, что с 12 по 15 октября «Н-радио» ставило «протухшую» новость про Мерзлова в самое дорогое место новостного блока – в конец. Согласно официальному прайсу, первое и последнее места в блоке имеют повышающий коэффициент 1,2.

 

 

 

 

Таким образом затраты на информационную атаку против Мерзлова, которая тянется с 13 сентября, могут составлять около:

21 день * 14 раз в день * 70 секунд в среднем продолжительности новости про Мерзлова * 16 руб/секунда = 329 280 рублей.

5 дней * 14 раз в день * 70 секунд в среднем продолжительности новости про Мерзлова * 16 руб/секунда * 1,2 повышающий коэффициент = 94 080 рублей.

Итого: 423 360 рублей.

В этих расчетах может быть погрешность, однако примерный масштаб величин все равно виден.

 

Как мы предполагаем, кто-то мог потратить почти полмиллиона рублей на информационную атаку против директора лучшей школы искусств Росатома Никиты Мерзлова. О том, кто и зачем это мог сделать – мы поделимся в следующих статьях.

 

Известно, что Никита Геннадьевич Мерзлов направил курьерской почтой главному редактору «Н-радио» Филиппову три требования о публикации (передаче по радио) ответа – в соответствии с законом «О СМИ». Филиппов все ответы получил, это видно по отслеживанию трек-номеров:

https://www.pochta.ru/tracking#ED110736305RU
https://www.pochta.ru/tracking#ED110736296RU
https://www.pochta.ru/tracking#62413062016887

Однако мы не слышали, чтобы ответы прозвучали на «Н-радио». По какой причине главный редактор «Н-радио» до сих пор игнорирует законные права Мерзлова – мы не знаем. Вероятно, всем скоро станет понятно, насколько главный редактор «Н-радио» Филиппов чтит закон и журналистскую этику, которая обязывает СМИ показывать ситуацию с разных сторон.

Фото — pixabay.com

Автор: Василий Ющук.

Источник: https://www.intermonitor.ru/novouralskij-vodevil-s-elementami-detektiva-kak-muzykantshi-ustranyali-direktora-shkoly-iskusstv-nikitu-merzlova-i-na-chem-prokololis/

Провалившийся «блицкриг» в Новоуральске. Как директор Никита Мерзлов защитил лучшую школу Росатома

Редакция «Интермонитора» продолжает расследование масштабной информационной атаки на директора лучшей школы искусств Росатома (г. Новоуральск) Мерзлова Никиту Геннадьевича.

 

Напомним, что местная радиостанция с середины сентября вдруг начала навязчиво ежечасно транслировать новость, в которой описывались события 2018 года. При этом создавалось ощущение, будто бы эти события свежие.

Мы подсчитали, что в одну только атаку на Мерзлова через радио могло быть вложено около полумиллиона рублей. При этом было много других эпизодов, которые, как мы считаем, имели только одну цель – очернить Мерзлова.

Мы в этой статье покажем, насколько впечатляющими выглядят масштабы атаки на директора лучшей школы искусств Росатома Мерзлова Никиту Геннадьевича.

 

 

 

 

36 исков. 103 судебных заседания. И только один иск удовлетворен частично. Это ли не показатель выдуманных обвинений?

 

Изучая масштабы атаки на Мерзлова, мы обратили внимание на то, как «коллектив жалобщиков» пытался, на наш взгляд, просто закидать судебными исками учреждение. Судите сами.

Для удобства восприятия информации мы свели всю найденную информацию в таблицу.

 

 

На что стоит обратить внимание для оценки масштабов атаки на Мерзлова:

1. Иски подавались «блоками».

Обратите внимание на то, что иски подавались «блоками». Мы их отметили цветом в первой колонке.

Сначала в марте 2018 года в Новоуральский городской суд поступило 12 исков (зеленый цвет). Они были поданы в течение десяти дней.

Затем всего лишь за два дня, за 27 и 28 февраля 2019, в суд были поданы сразу 11 исков (желтый цвет).

Летом и осенью того же 2019 года, чуть менее кучно, но тоже подряд, были поданы еще 8 исков (красный цвет). И еще пять исков были в 2020 году.

2. Фамилии членов, как мы считаем, «команды жалобщиков» постоянно повторяются.

Посмотрите, сколько раз с исками обратились Лапп Ольга Дмитриевна (3 раза), Лобова Елена Васильевна (3 раза) и Михайлова Татьяна Ивановна (5 раз). Мы выделили их фамилии жирным в списке.

Эти же трое преподавателей отметились и в других эпизодах «атаки жалобами» на директора школы искусств в Новоуральске Никиту Геннадьевича Мерзлова. Мы подробно об этом писали в статье «Новоуральский «водевиль с элементами детектива»: как «музыкантши» «устраняли» директора школы искусств Никиту Мерзлова и на чем «прокололись»».

Впрочем, и другие члены, как мы считаем, «команды жалобщиков» подавали иски многократно. Например, мы обнаружили по три иска от Савиной Татьяны Борисовны и от Соколовой Светланы Николаевны. От некоторых других преподавателей из этого «микроколлектива в коллективе» было по 2-3 иска – вы можете сами найти их фамилии в списке.

При этом, напомним, что Мерзлова закидывала жалобами малая часть коллектива – всего 18 человек из 96. Похоже на то, будто бы маленький коллектив «команды жалобщиков» пытался выдавать себя за якобы «весь коллектив школы» с помощью массированной подачи жалоб и исков.

3. «Команда жалобщиков» хотела получить с детской школы искусств более 14 млн. рублей. Получила три тысячи.

По сумме исковых требований и по сумме запросов на компенсацию морального вреда видно, что «команда жалобщиков» пыталась взыскать с школы искусств порядка 14,5 млн. рублей. И это у них не получилось, потому что суды были проиграны.

По итогу был частично удовлетворен только один иск, по которому преподаватель взыскала три тысячи рублей из этих 14,5 млн рублей.

4. Иски были написаны как под копирку.

Если открыть тексты исковых заявлений и прочитать их – можно обнаружить, что практически все иски были написаны как под копирку. Возникает мысль, что это могла быть спланированная атака на директора детской школы искусств Мерзлова. Вероятно, такая атака была кем-то скоординирована, имела единые замысел и руководство.

Дополнительно эта версия подтверждается тем, что иски подавались «блоками».

5. Ольга Дмитриевна Лапп дважды отказалась от поданного иска.

Первый раз в марте 2018 года, второй – в сентябре 2019 года. Такое поведение для истцов достаточно нетипичное. Сначала потратить силы и время на то, чтобы найти юриста, который за деньги составит исковое заявление и подаст его в суд – а потом отказаться от иска.

В 2018 году истцы как толпой подали иски, так толпой от них и отказались. А вот в сентябре 2019 года от иска отказалась только Ольга Дмитриевна Лапп. Если посмотреть на список исков – видно, что остальным истцам отказали в удовлетворении после проведения компетентной проверки. Определением городского суда была выполнена независимая экономическая экспертиза, в результате которой истцам было отказано судом в удовлетворении требований, а Лапп вовсе отказалась от иска по своей инициативе.

Можно предположить, что Лапп могла понять, что ничего «выкружить» из этого иска у нее не получится. Не это ли еще раз говорит о беспочвенности, пустоте и надуманности обвинений в адрес директора Мерзлова?

 

 

О чем не любит рассказывать «команда жалобщиков», и подтверждает ли это нашу версию о надуманности обвинений?

 

Эпизод первый. Михайлова Татьяна Ивановна и два письменных отказа от дополнительной нагрузки на фоне подачи иска в суд об увеличении нагрузки.

Мы подробно писали об этом в статье «Новоуральский «водевиль с элементами детектива»: как «музыкантши» «устраняли» директора школы искусств Никиту Мерзлова и на чем «прокололись»».

Кратко: по результатам проверки по одной из жалоб обнаружилось, что в трудовых договорах у нескольких преподавателей с девяностых годов записаны сразу две должности – преподаватель и концертмейстер. Современное законодательство допускает трудовой договор только по одной должности. В итоге этим работникам пришлось выбирать, на какой должности оставаться.

Должность концертмейстера выбрал один человек. Остальные выбрали должность преподавателя. В моменте на всех нагрузки объективно не хватило. Требовалось немного времени, чтобы эту нагрузку выровнять.

Этим моментом воспользовалась Михайлова Татьяна Ивановна и подала свой иск, считая незаконным снижение нагрузки. Притом, что, как мы говорили выше, это было последствием жалоб от «команды жалобщиков».

Считает ли Михайлова частичное удовлетворение иска победой? Вряд ли. Потому что она не любит рассказывать о том, что на самом деле ей дважды письменно предлагали дополнительную нагрузку. И она дважды письменно от нее отказалась.

 

 

Кроме того, Михайлова Татьяна Ивановна параллельно работала и работает сегодня в детской школе искусств п. Цементный (по крайней мере, указана в списке преподавателей на их сайте).

Похожа ли эта ситуация на то, что Михайловой реально могло не хватать нагрузки? Или больше похоже на то, что ей нужен был просто повод, чтобы создавать проблемы директору Мерзлову и очернять его?

 

Напомним, что в показанном выше списке исков Михайлова – один из самых главных «подавателей исков». Она подавала в суд на школу аж пять раз.

 

Конечно же, местная радиостанция, которая внезапно решила выдать за сенсацию новость о том, что иск «бедного» работника Михайловой к учреждению был частично удовлетворен на 3 000 рублей, «забыла сообщить» об общей сумме заявленных Михайловой Татьяной Ивановной исковых требований в 1 992 057 рублей.

 

Эпизод второй. Хладнокровно разыгранный спектакль «Потерпевшая, к которой прикасались»? Прокурор и полиция были скептически настроены к показаниям Елены Васильевны Лобовой.

Второй эпизод «успеха» «команды жалобщиков», которой обожают «вспоминать» при атаке на Мерзлова – тоже выглядит «успешным», пока не увидишь полную картину. Мы про нечто похожее, на наш взгляд, на спектакль «Потерпевшая, к которой прикасались», где главным лицом выступила Лобова Елена Васильевна. Мы подробно писали об этом в статье ««Культурный отжим» в ядерном городе?».

 

У нас много причин полагать, что Лобова, пожалуй, могла сделать инсценировку якобы «причинения побоев». Судите сами:

— Многократное повторение фраз «на диктофон», причем весьма спокойным голосом – возможно, чтобы потом было, чем убеждать полицию и суд в «причинении побоев».

— На вежливую реплику Мерзлова «Я к вам даже не прикасался» ответ Лобовой «Вы ко мне ПРИКАСАЛИСЬ». Можете себе представить, чтобы человек, которого избивают, или как-то иначе применяют физическую силу, выдвигал агрессору прямо в момент инцидента претензию «Вы ко мне ПРИКАСАЛИСЬ»? Мы – не можем.

— Видеозаписи, на которых видно, что Лобова шла в кабинет Мерзлова, а через 15 минут – из него одинаковым ровным, спокойным шагом.

— Побои Лобова пошла снимать в больницу после 19 часов, хотя инцидент произошел в 11.30. Могла ли она попросить кого-то поставить пару синяков на плечах за это время, чтобы потом заявить, якобы их сделал Мерзлов?

— В больнице, спустя примерно семь часов после инцидента, Лобова плакала (так описывал эти события врач). Хотя по диктофонной записи инцидента и по видео с камер в коридоре создается четкое ощущение, что Лобова была спокойна и хладнокровна в момент инцидента и сразу после него.

Отдельно можно отметить, что телефон на запись Лобова включила за 20 минут до заявленных событий. Интересно, зачем?

 

Елена Васильевна Лобова не любит рассказывать о том, что полиция была скептически настроена к ее показаниям. Там работают люди, которые сталкиваются с результатами реальных побоев ежедневно и прекрасно знают, как обычно ведут себя действительно пострадавшие люди. Видимо, поэтому Лобовой в итоге пришлось идти в гражданский суд, потерпев перед этим, в общем-то, фиаско в полиции.

В гражданском суде прокурор также был настроен скептически к показаниям Лобовой.
Да и показания единственного свидетеля – секретаря, которая была на месте инцидента, опровергали версию Лобовой.

Об этом всем Елена Васильевна Лобова рассказывать не любит. Впрочем, и радиостанция пыталась преподнести, как мы считаем, спектакль «Потерпевшая, к которой прикасались», в несколько однобоком виде. Все сомнительные (или «провальные»?), на наш взгляд, моменты были скрыты, и историю сократили до мысли о том, что Лобова победила в суде.

Считает ли Лобова этот «успех» полной победой? Вряд ли. Люди редко пытаются скрывать то, чем гордятся. А скрытые обстоятельства слишком явно указаны в материалах дела, чтобы быть уверенными, что их никто не найдет (вот, как нашли их мы).

 

Напомним, что в лавине исков к школе фамилия Лобовой фигурирует три раза.

Эпизод третий. Расхождение заявлений в жалобе Лапп Ольги Дмитриевны с документами, написанными собственноручно.

История «успеха» Лапп тоже вызывает много вопросов. Помимо того, что она «накидала» три иска к школе, из которых один был проигран, а два она отозвала сама.

В статье «Новоуральский «водевиль с элементами детектива»: как «музыкантши» «устраняли» директора школы искусств Никиту Мерзлова и на чем «прокололись»» в разделе с подзаголовком «Деньги на карту: что было на самом деле?» мы рассказали о том, как Лапп Ольга Дмитриевна очерняла Мерзлова, ходя, на наш взгляд, по краю уголовной статьи за клевету. И, конечно же, Лапп не любит рассказывать о нестыковках в ее словах, которые мы нашли.

Самое, на наш взгляд, удивительное, как Лапп писала в жалобах, будто бы организаторы конкурса перечисляли деньги на личную карту Мерзлову (а тот отправлял то ли их целиком, то ли часть ей). В то время, как деньги приходили на карту непосредственно Ольге Лапп, и об этом есть даже переписка по почте:

 

 

Напомним, смысл перечисления денег на карту в том, что для участия в фестивале надо было внести предоплату. Платить за коллектив должна была школа – а она могла это сделать только по тендеру, т.е. по постоплате. Поэтому была достигнута договоренность Лапп с организаторами конкурса, что она «перекрутится» своими (вероятно, «родительскими») деньгами.

Когда тендер был проведен, организаторы, уже после конкурса, получили деньги от школы – и вернули предоплату на личную карту Лапп. После чего она написала в жалобе, якобы деньги на карту ей перечислил Мерзлов (в общем контексте жалобы мы склонны рассматривать это как обвинения Мерзлова в «финансовых махинациях»).

 

Также мы обратили внимание на слова Лапп в жалобе о том, что «авансового отчета о поездке администрация школы не потребовала», и вообще, мол, командировка, вроде как, и не оформлялась. И командировочные, если мы правильно поняли жалобу, вообще не выплачивались.
При этом обнаружилось, что Лапп своей рукой писала заявление на перечисление подотчетных денежных средств за командировку.

 

Были и другие примеры нестыковок в словах Ольги Дмитриевны Лапп. Мы их описали в прошлой статье. Однако, как мы видим, Лапп не любит об этом рассказывать. Госпожа Лапп вообще не ответила на запрос редакции «Интермонитора», в котором мы просили прояснить эти непонятные нам моменты.

 

 

И вновь вопрос – а что Никита Геннадьевич Мерзлов?

 

Самое поразительное в этой истории то, что, несмотря на бурную деятельность «команды жалобщиков», Никита Геннадьевич Мерзлов в течение всех лет продолжает успешно руководить школой – параллельно ведя, по сути, полномасштабную защиту учреждения от пустых, необоснованных и просто лживых обращений. Все же суды и проверки не относятся к привычной деятельности для директора школы.

 

Можно предположить, что «команда жалобщиков» вынуждала Мерзлова работать «сверхурочно», в режиме тотальной перегрузки и надеялась, что «не мытьем, так катаньем», не за нарушения, так по собственному желанию директор уйдет.

У самого Мерзлова позиция в отношении жалобщиков четкая. Он считает, что решать рабочие вопросы нужно на принципах взаимоуважения, и что коллектив школы должен развиваться и работать в интересах всех поколений жителей Новоуральска.

Заглавное фото — www.music-ural.ru

Автор: Василий Ющук.
Источник: https://www.intermonitor.ru/provalivshijsya-blickrig-v-novouralske-kak-direktor-nikita-merzlov-zashhitil-luchshuyu-shkolu-rosatoma/